Наказание

13.02.2021

Проигравший в этой войне теряет очень много.

Причем в последнее время потери стали еще больше, поскольку условия заключения в скандинавских тюрьмах ужесточились. Естественно, этот дополнительный груз осужденные за наркопреступления делят со всеми остальными заключенными. Из-за проблемы наркотиков на содержание пенитенциарной системы в Дании, Норвегии и Швеции выделяется все больше средств. Во многих местах была проведена реконструкция тюрем с целью обеспечить более надежный контроль во время посещений. Усилился контроль за письмами и посылками. Усилился контроль за заключенными по прибытии и после краткосрочных отпусков на свободу, участились случаи личного обыска, раздевания, личного досмотра и проведения анализов мочи. В 1993 г. в норвежских тюрьмах было проведено 20 000 анализов мочи заключенных (Гиертсен, 1995). Патрули с собаками переворачивают камеры вверх дном. В тюрьмах открываются так называемые отделения без наркотиков: заключенным даются определенные привилегии в обмен на согласие часто сдавать мочу на анализ. В войне против нелегальных наркотиков применяются все мыслимые средства, в то время как легальные щедрой рукой раздаются непосредственно представителями государства.

Оценивая сложившуюся ситуацию, надо принимать во внимание тех, кто больше всего страдает от такой политики. Парламентарии обрушивают громы и молнии на головы закулисных организаторов грязного бизнеса, которые цинично наживаются на несчастье других. Они живут в роскоши и только дергают за ниточки, увлекая слабых духом в пропасть. Желание уязвить их вполне естественно. Но дело в том, что удар попадает совсем не по ним. Бремя преднамеренных мучений, придуманных обществом, приходится на долю тех, кто во все времена становился его жертвой. Тех, кто раньше нес наказания за другие преступления, теперь наказывают за наркотики, только сроки стали длительнее, и выносить их тяжелее. Лишь изредка в расставленные сети попадается кто-нибудь из более процветающих дельцов накобизнеса, но и в этом случае о сходстве с образом наркобарона, тревожащим сон законодателей, говорить не приходится.

В каком-то смысле законы против наркотиков стали выполнять функции существовавших в прежние времена законов против бродяжничества. Но в случае с бродягой считалось, что принудительная работа идет на пользу ему самому. В случае же с наркоманом закон ставит перед собой цель оградить нас, обычных людей, от искушения попробовать наркотики. Пятьдесят лет назад самых заметных представителей современной наркосреды полицейские гоняли бы с вокзалов, станций метро (существуй они в те времена) и прочих обычных мест встречи, дабы они не раздражали взор приличных людей. А вот сто пятьдесят лет назад наркоманы бы знали свое место и не покидали бы определенных кварталов города, куда ни представители власти, ни приличные люди по своей воле и не заглядывают.

Такую же картину мы можем наблюдать и за пределами Скандинавии. Издержки от политики контроля, выраженные в человеческих страданиях, очень велики. В США Джером Сколник обрушился с уничтожающей критикой на принятую в Америке политику контроля за наркотиками. Она достаточно хороша для Никсона и Рокфеллера, но дорого обходится американской системе правосудия и не помогает решению проблемы наркотиков. На ежегодной встрече Американского криминологического общества существует традиция, что президент общества выступает с речью, посвященной основной теме данной встречи. В 1992 году такой темой была политика борьбы с наркотиками. Президент, Эл Блюмштейн, человек весьма умеренных и отнюдь не левых политических взглядов, воспользовался президентским словом для того, чтобы подвергнуть резкой критике политику США по борьбе с наркотиками (Блюмштейн, 1993). Наркотики представляют собой реальную проблему, подчеркнул Блюмштейн. Однако вместо того, чтобы разработать эффективные методы противодействия, система контроля хватается за простейший защитный механизм – ужесточение наказаний. Это тоже может быть эффективно, но только не против наркотиков, а чтобы избавиться от давления общества. Остановить импорт наркотиков невозможно, заявил Блюмштейн и сослался на данные о количестве арестов, превышающие все пределы допустимого.

Вскоре после того, как Блюмштейн выступил с критикой, при Американском криминологическом обществе было создано несколько комиссий, которые должны были дать практические рекомендации органам юстиции. Одна из комиссий занималась вопросом наркотиков и пришла к таким выводам:

«Опыт предыдущих десятилетий, отмеченных доминированием карательных тенденций в антинаркотической политике, свидетельствует о том, что с помощью стратегии устрашения не удалось добиться снижения уровня наркомании. Проведение подобной политики потребовало огромных ресурсов, привело к ухудшению проблем со здоровьем у наркоманов и способствовало росту насилия вокруг торговли наркотиками. Стратегия устрашения также способствовала повышению прибыли наркоторговцев, что в свою очередь сделало торговлю наркотиками более привлекательным видом деятельности для других молодых людей. Стиль жизни крупных наркоторговцев является очевидным доказательством их процветания, и все больше молодых людей поддаются искушению и вовлекаются в наркоторговлю. Суровые и излишне прямолинейно применяемые законы скорее подрывают, чем поддерживают авторитет правоохранительных органов» («Криминоложист», 1995, № 6, с. 8).

Последние данные из США говорят о том, что надо спешить. Приведенные данные взяты из отчета, опубликованного американским Министерством юстиции в декабре 1995 г. В нем были собраны все сведения о количестве заключенных в федеральных тюрьмах на 30 июня 1995 г. На тот момент в тюрьмах находилось свыше миллиона человек. Если прибавить еще полмиллиона сидящих в местных тюрьмах, то общее количество заключенных превысит полтора миллиона человек. Таким образом, в США на 100 000 жителей приходилось 576 заключенных. Это несколько меньше, чем в России, но более чем в 10 раз превышает скандинавскую норму. За последние 15 лет общее количество заключенных в США утроилось. За последний год прибавление количества заключенных в федеральных тюрьмах и тюрьмах штатов составило свыше 1700 человек в неделю. Такой рост обеспечивается в основном за счет осужденных за наркопреступления. В 1990 г. 25% заключенных федеральных тюрем сидело по приговорам за преступления, связанные с наркотиками. В 1993 г. таких заключенных было 60%. В местных тюрьмах и тюрьмах штатов также довольно много осужденных за наркопреступления. Более подробно сложившаяся в мире ситуация с тюрьмами и заключенными рассмотрена в книге «Борьба с преступностью как индустрия. Вперед, к ГУЛАГУ западного образца?» (Кристи, 1993, 2001).

Отдельные сигналы, получаемые из стран, находящихся вне нашего культурного контекста, также свидетельствуют о тревожной тенденции. Недавно мы получили письмо от одного нашего коллеги из некоей азиатской страны. Мы не хотим называть его имени, однако ручаемся, что это уважаемый человек, известный своими достижениями в науке. Он участвовал во встрече с представителями правоохранительных органов, занимающихся борьбой с наркотиками, и в письме к нам выражает озабоченность тем, что упомянутые лица открыто хвалятся применением смертной казни и 25-летних сроков лишения свободы. Далее он пишет:

«Я лично посетил некоторые из таких тюрем в Х, и они напомнили мне описанные Солженицыным лагеря Гулага. Они обладают огромным потенциалом для преследования по политическим мотивам, тем более, что большинство стран, в которых находятся эти тюрьмы, являются военными диктатурами. Но никто и не думает выражать беспокойство по поводу нарушения прав человека в области борьбы с наркотиками. И местные, и зарубежные представители правоохранительных органов на встрече ссылались на то, что люди, преследуемые ими, убивают сотни людей в других странах. Тем самым косвенно они являются убийцами и заслуживают виселицы.

Меня не очень-то убеждают подобные аргументы. То же самое можно сказать и о производителях алкоголя, которые убивают тысячи людей в дорожно-транспортных происшествиях. …Я хотел бы узнать, можно ли заняться этим вопросом через Amnesty Internаtional (Международную амнистию) или ее скандинавские отделения».