Говорят участники семинара

18.04.2021

Многие люди, близко столкнувшиеся с проблемой потребления наркотиков, убеждены, что вся система по борьбе с наркотиками – наркологические службы, всяческие профилактические структуры в недрах администраций муниципальных образований, существуют ради самих себя – для зарабатывания денег. Саму же проблему они не решают. Как вы оцениваете эту ситуацию?

Во время обсуждения одного из докладов.

Во время обсуждения одного из докладов.

Наталия Фролова, доцент права Российской академии государственной службы (Москва):

– На сегодняшний день в нашей стране не сформировалось профессиональное мышление, которое бы учитывало государственный интерес. Специалисты-наркологи должны исходить не из узкопрофессиональной заинтересованности, а формировать устойчивые базовые ценности общества, новый взгляд на жизнь в социально-демократическом государстве. Профессиональные интересы должны быть встроены в здоровые убеждения разумного человека, который трезво смотрит на свою жизнь. Нам необходимо сохранить культурные, правовые, религиозные ценности.

Сейчас же мы сталкиваемся с тем, что государство функционирует само по себе, а общество – само по себе. Существует общеизвестная формула успешной организации любого дела: знания – организация – решение – контроль. Эту формулу неплохо употребить и для решения обсуждаемой нынче на семинаре проблемы.

Потенциалы государства и общественных институтов должны быть использованы для достижения единой для них цели. Законодательная, исполнительная и судебная власти – должны работать вместе в одном направлении. Вот тогда у людей не будет складываться впечатление, что борьба с наркоманией кормит кого-то. Но это задача не одного десятилетия.

– В стране, в каждом регионе, в каждом городе, наконец, много структур и организаций, борющихся с наркоманией, но когда эта беда приходит в дом, семья остается с ней один на один.

– Отторжение обществом семьи говорит о низкой культуре. Сегодня вообще произошло понижение всей культуры: гражданской, социальной, правовой, и мы от этого не выигрываем. Хотя, если вспомнить историю, то для России всегда характерны были сострадание, неравнодушие, духовность. К ним нужно аппелировать и сегодня, чтобы объединить все общество против наркоэпидемии.

Наркомания – не русская болезнь, она не традиционна для России.

Сергей Белогуров, врач-нарколог (Санкт-Петербург):

– Руководители многих школ предпочитают закрывать глаза на то, что наркотики уже давно прописались во вверенных им учебных заведениях. Причин несколько. К сожалению, учителя не знают Административного кодекса. К сожалению, школа не стремится «выстроить» нормальные отношения с отделением милиции. Приведу пример. Мне по телефону звонит учительница из пригорода Петербурга и рассказывает такой эпизод. «Я вижу, догадываюсь, что мой ученик употребляет наркотик. Рассказала о своих опасениях директору школы. Он мне посоветовал не обращаться в милицию. «А вдруг, – сказал он, – это не наркотик? На нас тень ляжет, а родители претензию предъявят. Давайте обсудим на педсовете». На педсовете всему педагогическому коллективу посоветовал: «Сидите и молчите»».

А ведь педагогический коллектив школы в состоянии провести социальное исследование, например, по такой схеме. Директор школы или социальный педагог собирает всю доступную информацию о «проблемном» ученике: расспрашивает учителей, друзей и одноклассников. Обязательно нужно переговорить с техническим персоналом школы. О нем часто забывают, а видят эти сотрудники достаточно много. После сбора информации получилась бы конкретная картина. Неплохо дополнить ее знаниями о том, как живет семья этого подростка. Предварительно хорошо бы переговорить и с районным наркологом, уточнив, какая может быть симптоматика у ребенка, потребляющего наркотики. После этого начинаем действовать. Приглашаем родителей и знакомим их с собранной информацией. Говорим в сослагательном наклонении – вполне возможно, что ваш сын принимает наркотики. У нас вот такие и такие наблюдения. Если родители занимают союзническую позицию, то дальше все просто. Речь идет о лечении. Если же нет, то заботиться о том, чтобы не оскорбить родительские амбиции, я бы не стал – это опасно. Парень-то продолжает ходить в школу. Надо предпринимать конкретные шаги и делать их «по-тихому» уже невозможно. Собираем учителей, предлагаем обсудить ситуацию и наметить план действий. Вообще-то теоретически тут возможно только два варианта. Либо не позволять парню появляться в школе в наркотическом опьянении, либо выгонять его из школы. Если родители не занимают союзническую позицию, они не будут поддерживать мероприятий по его лечению. О позиции администрации школы и учителей должны все знать и видеть, что этому парню приходится несладко.

Далее я бы провел социологический опрос школьников об отношении к наркотикам. Получив данные опроса, стал бы думать, какие действия предпринять. Речь идет о небольшом городе. Я бы поднял на ноги милицию и власти, предложив решать проблему вместе. Меня больше всего возмущает, что обычно дела такого рода администрации школ стараются скрыть, что является ошибкой. Чем больше скрывают, тем хуже ситуация. Ведь наркоман никогда не появляется один: у него есть друзья, сочувствующие и любопытствующие зрители. Чью сторону примут они, зависит именно от взрослых.

Ольга Васильева, сотрудник социального управления (Великий Новгород):

– Три года назад ситуация в городе была такая: врачи, учителя, сотрудники милиции – каждый про себя считал, что борется с наркоманией только он. «Милиция не ловит», «учителя не воспитывают», «врачи не лечат».

Представители различных служб находились в одном здании. Их кабинеты разделяли только тонкие перегородки. Но специалисты не могли договориться друг с другом: им мешали межведомственные барьеры.

Мы организовали «Школу здорового образа жизни». В ней врачи, психологи читали лекции ученикам 7–11 классов. Мы провели анкетирование и выяснили, что дети доверяют этим специалистам.

Затем мы ввели в школах профилактические осмотры подростков гинекологом, наркологом, психиатром. Стали использовать экспресс-тест на героин, табакокурение и алкоголь.

Чтобы убедить родителей дать согласие на эти осмотры, проводили родительские собрания, объясняли, что и как приглашенные нами специалисты делают.

На основании данных профилактических осмотров мы формируем группы риска, чтобы потом с детьми работать. Но при этом стараемся ребенка в школе «не засветить».

Наши психологи выяснили важную деталь: многие родители заблуждаются относительно информации о собственных детях. Они уверены в том, что знают, где и с кем их дети общаются. Опрос же детей показал, что родители слишком самоуверенны и многого о своих детях не знают.

И вот теперь, по прошествии трех лет, представители разных служб смогли найти друг с другом общий язык. Мы пришли к выводу, что правильнее всего пропагандировать здоровый образ жизни. Для организации противодействия химической зависимости в молодежной среде было найдено комплексное решение.

Зато по-прежнему очень трудно работать с представителями СМИ: нет журналистов, хорошо владеющих тематикой, грамотных, понимающих терминологию. Поэтому тяжело формировать общественное мнение.

Наталья Муратова, ответственный секретарь межведомственной комиссии Кировского района (г. Астрахань):

– Когда у нас в городе проходила операция «Мак», я сделала запрос в УВД: где и сколько кустов уничтожено. Три дня ждала ответа, а получив, поехала проверять. Оказалось, что все «уничтоженные» кусты растут себе, как ни в чем не бывало. Я предложила: «Давайте вырывать, сжигать. Когда уничтожим, акт подпишем. Вот тогда и будет результат». Меня спрашивают: «Почему вы лезете в наши дела?» «А потому, – отвечаю, – что я член координационного совета». Если я находила неуничтоженные кусты, писала начальнику милиции служебные записки. В конце концов кусты уничтожались.

Или вот эпизод. Приглашаю участковых, чтобы вместе поехать эти самые кусты выдирать. Договорилась, чтобы машину дали, бензин… Сами знаете, что это проблема сложная. А участкового нет. Пожаловалась его начальнику: «Уже 12 часов, а вашего милиционера нет!» Руководитель звонит, спрашивает, где такой-то, а ему отвечают, что к Муратовой уехал»(!) «Как же уехал, если я сейчас с ней нахожусь! В общем, так: если хоть один куст увижу, голову оторву». Общими усилиями мы все-таки операцию завершили.

А вот с пропагандой потребления пива справиться не удалось. Когда у нас бывают пивные фестивали, мы по кустам собираем детей, чтобы они не умерли от алкогольного отравления. Мы написали письмо о прекращении пивной пропаганды и получили ответ: «Не мешайте развиваться нашим предпринимателям»…  

Материал подготовила И.Словцова

© Журнал «Санкт-Петербургский университет», 1995-2003 
© ECAD Россиия 2000-2003