«Что выберет общество: грабли или альтернативу?»

Инна Пик

«Вот в чем вопрос»

    Наркомания — это следствие криминала, или криминал — это следствие наркомании? Что первично? Постановка вопроса похожа на извечное риторическое размышление «Что первично: яйцо или курица?» И именно поэтому ответ не так-то прост. Казалось бы, все зло от криминала — и черный рынок, и оборот наркотиков. Но наркозависимый уже по своей сути криминален: когда у него не будет хватать денег на очередную дозу, он пойдет добывать их на улицы… у простых граждан. В 90-х годах в России, когда сложилась тенденция к росту злоупотребления наркотическими веществами во всей стране, резко возросло количество заключенных, имеющих проблемы с наркотиками. По данным ООН, в 2002 году в российских исправительных учреждениях содержалось 96 915 человек, которым официально был поставлен диагноз «наркозависимость». По некоторым оценкам, в отдельных российских колониях до 50% заключенных осуждены за преступления, связанные с наркотиками.(1) 
    Освободившись из тюрьмы, по мнению государства и добропорядочных граждан, экс-заключенный должен встать на путь истинный и остепениться. На деле же всё гораздо сложнее. «А кому я нужен? А что я могу? К кому мне идти? Где жить? Где искать работу? Да и кто мне ее даст?» Вот примерная череда вопросов, которая возникает в голове у освобожденного, который уже вроде привык к дурманящему запаху воли. Именно с этого момента начинается замкнутый круг «человек- наркотики — преступление- тюрьма — свобода — человек — наркотики — преступление — тюрьма…» Возможности адаптации освободившихся заключенных к жизни на свободе, к сожалению, невелики. Это влечет за собой высокий уровень рецидива у людей, освободившихся из мест лишения свободы. По данным УИН Волгоградской области, только в этом регионе страны более 70% освободившихся попадают обратно в тюрьму в течение полугода и около 90% — в течение года после освобождения. Те же, кто устоял от соблазнов и смог остаться на свободе, сталкиваются с серьезными трудностями. 
    И казалось бы для нас, простых граждан, это совсем не важно. Но посудите сами, где гарантия того, что бывший преступник не решит в этот вечер «позаимствовать» денег на очередную дозу именно у Вас?

«Государство на страже?»

    Как же избежать столь неприятного для всех сторон исхода? Естественно, этот вопрос должно решать государство, посредством определенной политики в отношении членов общества, только что освободившихся из мест заключения, да к тому же отягощенных положением наркозависимости. В России существует ряд правил, законов и ограничений, по которым осуществляется контроль за «свежеосвобожденными», но какой?

Вот в Швеции, где такого рода политика государства налажена и отполирована до блеска, экс-заключенный имеет возможность, по инициативе государства, получить:
1. 4 стены и крышу над головой;
2. социальные выплаты;
3. еду;
4. абонемент на общественный транспорт;
5. возможность встречи с работником социального бюро.

    Хорошо там, где нас нет? Отнюдь, ведь если смотреть правде в глаза, ни в России, ни в Швеции, заключенный, находясь в тюрьме, не знает того, что ему «должно» государство, как оно поможет ему вернуться в общество и адаптироваться к нормальной жизни после освобождения. Да и, по большому счету, экс-заключенный не имеет ни какого желания общаться ни с чиновниками, ни с социальными работниками, как, собственно, и они с ним. Уже чисто из личных соображений.

«Спасение утопающих — дело рук самих утопающих»

    Итак, бывший преступник на свободе. Российский экс-заключенный и шведский, несмотря на различие в социально-экономических ситуаций в странах, находятся, по сути, в одном и том же положении. За плечами преступный опыт, незнание того, что может и должно делать государство, явное нежелание видеть в своих собеседниках чиновников и социальных работников. Таким образом, в ситуации, когда не знаешь от кого можно ждать или взять помощи, приходит на ум простая фраза: «Помоги себе сам». 
    В Швеции так подумали чуть раньше, чем в России и уже в 1997 году в Стокгольме по инициативе одиннадцати человек, бывших преступников, была сформирована организация, известная как KRIS (Возвращение Преступников в Общество). Основная идея этой организации заключается в том, что группа людей с похожим преступным прошлым обеспечивают необходимые условия для желающих оставить преступную жизнь и потребление наркотиков. Бывшие преступники и наркоманы через KRIS имеют реальную возможность адаптироваться, а затем возвратиться к «нормальной» жизни, изучив и вновь ощутив ее специфику. 
    Годом позже примерно такая же идея приходит в головы российских освобожденных и выздоравливающих наркозависимых. Так появляется на свет социальный проект «Выход есть». 
    Вот как комментирует его основную идею человек, стоящий у истоков проекта, А.Затравкин: «Мы хотели, чтобы члены нашей организации избавились от криминального образа мышления. Можно отнять у наркомана наркотики, но нельзя отнять у него желания их потреблять и добывать. Наркозависимые боятся выходить из тюрем, они боятся последствий! Поэтому мы решили создать организацию, готовую помочь людям, которые решили, в первую очередь для себя, что они хотят оставить криминал и наркотики в прошлом». 
    А тем временем, шведская организация KRIS продолжает развиваться. Со временем ее представительства появляются в 25 городах Швеции, а так же за границей: в Финляндии, Дании, Белоруссии. И, наконец, в 2004 году представители KRIS приезжают в Санкт-Петербург поделиться опытом с Россией. Так они знакомятся с представителями проекта «Выход есть». Создается инициативная группа по сотрудничеству, и в течение 2 лет несколько членов российской организации активно сотрудничают со шведскими «товарищами по идее». В итоге в августе 2006 года при помощи шведского KRIS у нас, в Санкт-Петербурге, открывается официальная общественная оранизация с похожей идеалогией и созвучным названием «КРИС». А проект «Выход есть», продолжает всё так же существовать, но уже отдельно. 
    А.Затравкин: «Трудно ли было зарегистрировать такого рода организацию? Да! Бесспорно. Сама идея об организации сообщества экс-заключенных режет слух. При оформлении официальных документов для регистрации нужно было выверять каждое слово. Всё нужно было адаптировать под нас, под российскую культуру и менталитет» 
    Естественно, в Швеции с регистрацией организаций, будь то общество любителей цветов или общество бывших преступников, дело обстоит гораздо проще. Государство, а в первую очередь общество видят острую необходимость в существовании разного рода организаций, помогающих всем слоям и группам населения. В нашей стране сложности сопряжены, в первую очередь, со стереотипами нашего мышления — «если бывший зэк, значит пропащий!». А ведь это далеко не так. И в Швеции у бывших заключенных, которым помогают встать на ноги, проявить себя с положительных сторон и дать дорогу к будущему развитию есть возможность работать не только кассиром или почтальоном, но даже вступить в партию и иметь реальную возможность баллотироваться на какой-либо пост. 
    Но это дело будущего. А пока KRIS в Швеции, а самое главное в России может помочь не только бывшим заключенным, но и нам, простым гражданам, жить в обществе, уже более свободном от криминала.

«Как криминал возвращается в общество?»

    Как в Швеции, так и в России действует одна и та же схема. Естественно, представители KRIS посещают места лишения свободы и на общих лекциях рассказывают о своей организации, о том, что за помощь она может оказать желающим стать ее членом. Самое главное здесь не уговаривать, а просто рассказать свой личный опыт, ведь дальше логика простая — «Если он смог, то и я смогу!». 
    Затем следует этап работы с только что освободившимся заключенным. Как говорит Петер Сёдерлунд (Peter Soderlund), национальный координатор шведского KRIS, «самый сложный этап у человека, который только что покинул стены тюрьмы, это те самые несколько последующих часов. Поэтому мы обязательно встречаем его, отвозим на заранее организованную для него квартиру, в общем, проводим всё это время с ним. Как вы понимаете, организация не может работать круглосуточно, поэтому каждому члену дается так называемый «крестный», человек, которому можно позвонить в любое время и что-нибудь спросить, рассказать, пожаловаться». 
    Затем человек проходит курс психологической реабилитации, посещает занятия, связывается с социальными службами, устраивается на работу. Самым главным условием членства в этой организации — это полный и беспрекословный отказ от любых наркотиков и алкоголя. Для контроля есть специальный тест, который показывает содержание этих веществ в организме и если член организации нарушает правило — его на какое-то время лишают членства (а лишиться членства можно лишь 5 раз, после чего он исключается из организации навсегда без последующей поддержки). Человек так же лишается права посещать занятия, дабы не вводить деструктив в ряды выздоравливающих. 
    Естественно не стоит рассматривать данный процесс, надев розовые очки. Конечно, бывают и обманы, и срывы, и подхалимство. Но нужно понимать, что рано или поздно нарушители всё равно выявляются, ведь ВСЕ члены организации разговаривают на одном языке, живут одной жизнью, а самое главное имеют одно прошлое. 
    Члены KRIS организовывают многочисленные концерты, футбольные матчи, летние лагеря, в том числе и с участием шведских коллег. А для того, чтобы процесс социализации шел успешнее, KRIS сотрудничает и с другими организациями: 
—РАНА (2) 
—ГУФСИН (3) 
—РОБО (4) 
—МАОО «Северо-Запад» (5) 
—«Дом надежды на горе» 
—«Дом на полдороге» 
—Ночлежка (6) 
—«Фонд социальной фотографии» 
—Генеральное консульство Швеции в Санкт-Петербурге 
—Шведское предприятие, которое работает над созданием новой торговой марки IOU. Эта марка, которая будет продвигаться по всей Европе с целью поддержки мероприятий по профилактике преступности и наркозависимости, и в том числе работы KRIS. 
    KRIS так же поддерживает тесный контакт с Радио Шансон (104,4 МГц), Радио Мария и русской редакцией «Шведского радио» («Russian Service Radio Sweden»), с помощью этих радиостанций KRIS рассказывает о своей работе в Санкт-Петербурге.

«Молодо-зелено»

    Я задала один и тот же вопрос членам KRIS Швеции и членам KRIS России: «Скажите, когда вы приходите в тюрьмы и рассказываете о себе и своей организации, отличается ли реакция молодежи и старшего поколения на то, что вы им говорите?» и получила однозначный ответ: «Да, конечно». 
    В комментариях Лассе Лильегрена (Lasse Liljegren), члена шведской организации, эта идея отражается наиболее ярко: «Естественно, легче достучаться до старшего поколения, так как они уже устали от такой жизни, они более мотивированы. А у 18-21-летнего заключенного все негативные качества его образа жизни ещё не проявились в полной мере, ему нравиться такая линия, ему «прикольно» быть «мафиози», «большим боссом». Так скажем романтика бандитской жизни. Но со временем сознание меняется, так как в какой-то момент преступник начинает задумываться: «А зачем я живу?». 

    Не правда ли, очень похоже на мнения и всего общества в целом? Ведь в той же Швеции, где уже не раз наступали на одни и те же грабли, наконец-то пришло понимание, что KRIS — это реальная альтернатива усилиям государства в снижении рецидивной преступности. Ну а в России, где в воздухе ещё витает дух «Бандитского Петербурга» и не до конца стерлись образы «крутых авторитетов», времен рэкета, пока в новинку идея о том, что с преступностью, а тем более с наркоманией можно качественно бороться. 
    А на вопрос «Что первично, наркомания или преступность?» — есть только один ответ — и то, и другое — это единое целое, которое само себя порождает. А успешно бороться с этим можно только на том же уровне, где эта проблема находится, то есть руками людей, вышедших из этой среды, знающих ее специфику.